Ранним утром 15 июля 1841 года у подножья Машука в Пятигорске стояла неестественная тишина. Еще сорок восемь часов назад Лермонтов и Мартынов обменивались шутками за ужином, а сейчас между ними пролегла незримая пропасть. Их тропинки, недавно такие близкие, теперь вели к поляне у горного склона, где должны были пересечься в последний раз.
Никто из окружения поэта не ощущал надвигающейся катастрофы. Приятели обсуждали вчерашний званый вечер, родственники строили планы на предстоящую неделю, знакомые перешептывались о светских сплетнях. Даже секунданты, проверявшие пистолеты, больше беспокоились о возможном дожде, чем о трагическом исходе. Воздух был наполнен обыденностью, будто это утро ничем не отличалось от предыдущих.
Лермонтов смотрел на туман над вершинами, вспоминая недавнюю прогулку с Мартыновым по этим же тропам. Тогда они спорили о литературе, смеялись над неудачными рифмами общего знакомого. Теперь же каждый из них мысленно прокручивал слова, сказанные на роковом вечере, искал возможность отступить, но гордость мешала сделать первый шаг.
Местные жители, привыкшие к курортной суете, не обращали внимания на небольшую группу офицеров. Никто не мог представить, что через несколько часов здесь разыграется драма, которая станет частью русской истории. Обычное утро в предгорьях Кавказа хранило свою тайну, не подавая признаков надвигающейся трагедии.
